Змеевы – это старинный русский дворянский род, известный с XIV века. Они имеют общего предка с Беклемишевыми, Орловыми и некоторыми другими дворянскими фамилиями. История этого рода написана в XIX веке известным русским медиком Львом Фёдоровичем Змеевым. Она помещена в «Родословном сборнике» Руммеля, Голубцова [1] .
Считается, что род Змеевых начался с Семена Федоровича Змеева. Его сын – Фёдор Семенович и внуки – Василий, Михаил и Иван были помещиками в Тверском уезде. С историей Казани связаны имена правнуков Семена Федоровича. Они участвовали во взятии Казани в 1552 году, многие из них при этом погибли. Из пяти сыновей Василия Фёдоровича трое участвовали в завоевании Казанского царства. Иван Васильевич был 3-м воеводой 6-го передового полка в казанском походе 1544 года и 2-м воеводой передового полка в походе 1552 года. Андрей Васильевич и Семен Васильевич большой были убиты под Казанью 2 октября 1552 года. Из пяти сыновей Ивана Федоровича два – Иван Иванович и Дементий Иванович были убиты во время штурма Казани. Из семьи Михаила Фёдоровича в казанском походе участвовали сын есаул Григорий Михайлович и внук Иван Алексеевич, который тоже погиб 2 октября 1552 года [1] .
Завоевание Казанского царства обошлось роду Змеевых дорогой ценой. Неудивительно, что они получили здесь в качестве награды земельные наделы. Известно, что в 1555 году сын Семена Васильевича старшего – Федор Семенович получил «за кровь отца» имение в деревне Тевкечь в Лаишевском уезде. Позже это селение будет названо Девятово в честь сына – Никиты Фёдоровича Змеева, прозванного Девятым. Вот этот Никита Фёдорович и был одним из первых помещиков в Шуране и Сорочьих горах.
В справочнике Руммеля, Голубцова [1] сообщается, что в 1609 году Никита Фёдорович Змеев, по прозвищу Девятый, был стрелецким головой, в 1613 году - воеводой в Арзамасе, в 1615 году участвовал в боях с польским отрядом Лисовского. Это был довольно печальный эпизод в истории нашего отчества. Хотя Москва и была освобождена от поляков, и царя, наконец, нового выбрали, великая смута, которая зарождается в головах людей, а потом только реализуется в бедствиях страны, не закончилась. Польский авантюрист Александр Юзеф Лисовский, набрав отряд таких же любителей поживиться за чужой счет, прошелся большим кругом по уездам Московского царства, грабя и сжигая все на своем пути. И не нашлось в государстве людей, способных остановить его. За подробностями этих событий отсылаю к статье А.В. Зорина, которую легко можно найти в интернете [2] . Весьма неприглядно в этой войне проявила себя казанская рать из татар и черемисов численностью около 7000 человек. Воевать за неродное пока государство они не захотели, и все убежали в Казань. Мало того, по их прибытию на место здесь вспыхнуло восстание, известное в истории как Еналеево восстание. Оно продолжалось недолго, порядка трёх месяцев. Но бои с правительственными войсками были весьма ожесточенными. Восставшие даже однажды саму Казань в осаду взяли. Опять же отсылаю к профессионалам - статье Д.В. Лисейцева [3] . В этой статье упоминается и Никита Фёдорович Девятый Змеев. Он каким-то образом оказался в Казани быстрее повстанцев и, согласно своей челобитной, «как де заворовали казанские татарове, и чюваша, и черемиса, и он де в Казани в осаде сидел».
В 1620 году Никита Фёдорович был воеводой в Лаишево. Вот тут-то и попутал его бес. Обратимся к документу 1620/21 года из сборника "Документы по истории Казанского края", опубликованного в 1990 году коллективом ученых Казанского университета [4] .
№ 37 Приговор казанского воеводы Б. М. Лыкова «с товарищи» о наказании окладчика Девятого Змеева и подъячего Степана Пчелина за утайку земель и дворов во время «разбора» в пустоши Шуран, Казанского уезда, и селах Исаково и Быково, Курмышского уезда
НБЛ, ОРРК, ед. хр. 571. Список XVII в.
Читаешь этот документ 400-летней давности и диву даёшься, как мало изменились русские люди за прошедшие 4 века. Как будто прочитал в газете очередное сообщение о борьбе с коррупцией. Будучи окладчиком (выборная должность, связанная с распределением повинностей между дворянами), Никита Фёдорович во время разбора (то есть составления списков на налог) утаил часть своих дворов и земель. Соседи и конкуренты по бизнесу (Сава Аристов и братья Елагины) написали донос. Узнав об этом, Никита Фёдорович уговорил подьячего Степана Пчелина вписать пропущенное задним числом. Но обмануть не получилось. Начались проверки. Была создана комиссия из 4 человек: два князя и два дьяка. Князья для солидности, дьяки, чтобы указ грамотно написать (князья не всегда умели). Послали контролёров: двух в села Исаково и Быково Курмышского уезда, двух в Казанский уезд для инспекции поместий Никиты Змеева (пустоши Шуран, деревни Тевкечь и селища Тургаево). Обман подтвердился. Комиссия произвела суд - то, что не вошло в список, у Змеева конфисковать в пользу государства, то есть государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Руси, самого Змеева бить батогами и посадить в тюрьму. Правда, как это делается и сейчас, ненадолго: на один день и на одну ночь. А пособник Степан Пчелин отделался домашним арестом и временным отстранением от занимаемой должности. Ну всё, как сегодня. На одного вора 4 контролёра и 4 судьи, кипа бумаг и нулевой результат. Разве только батогами сейчас не бьют. Батоги - это палки или толстые прутья. Считалось, что битье батогами более легкое наказание, чем битье кнутом. Хотя провести это мероприятие тоже можно было по-разному. Можно бить через одежду, а можно - по голому телу. Можно бить "нещадно", а можно ограничиться определенным числом ударов. Кстати, обратите внимание - судьи число ударов при наказании Змеева не оговорили. В таких случаях, когда приговор допускает разночтение, степень наказания зависит от личных связей наказуемого.
Пока писала про батоги, жалко стала Никиту Фёдоровича. А вдруг насмерть забили? Пока ни одного упоминания о нём после 1620 года не обнаружено. Ведь к тому времени он уже в летах был. И жизнь, между прочим, у него была нелегкая. За опасную службу царь-государь платил поместьями, да в те времена поместья в Казанском царстве не слишком много дохода приносили. Крестьян, работающих на земле, было мало. Да и тех постоянно жгли да убивали, то невесть откуда взявшиеся кочевники, то восставшие аборигены. Деньги царь батюшка платил неохотно. В той же статье Лисейцева [3] приводятся два документа, иллюстрирующие доходность военной службы в XVII веке. Процитируем их, тем более, что там идёт речь о Никите Змееве.
1617 г., 17 марта. Память из приказа Казанского дворца в Галицкую четверть с распоряжением о выдаче жалования казанскому жильцу Девятому Фёдоровичу Змееву . Лета 7125-го марта в 17 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу боярину князю Григорью Петровичю Ромодановскому да дьяку Семену Головину. Бил челом государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии казанской жилец Девятой Змеев, а сказал: в прошлом де во 124-м году был он на государеве службе походе за Лисовским, а как де заворовали казанские татарове и чюваша, и черемиса, и он де в Казани в осаде сидел, а государева де ему денежного четвертного жалованья на прошлой на 124-й год не дано. И государь бы ево пожаловал, велел ему то свое государево денежное жалованье на прошлой на 124-й год дати. И государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии казансково жильца Девятого Змеева пожаловал, велел ему своево государева жалованья на прошлой на 124-й год дати половину ево окладу дватцать один рубль. И по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу боярину князю Григорью Петровичю Ромодановскому да дьяку Семену Головину казанскому жильцу Девятому Змееву государева четвертного денежного жалованья на прошлой на 124-й год велети дати половину ево окладу дватцать один рубль. Дьяк Богдан Губин. [РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. Д. 38697. Л. 1]
1617 г., ранее 21 марта. Выписка о службах и размере жалования казанского жильца Девятого Змеева .
123-го марта в 12 день по памяти за приписью дияка Офонасья Овдокимова написано в казанской десятне, какова ис Казани прислана за дьячью приписью, написано: Девятому ис чети учинено денежного жалованья при боярех во 120-м году за балчиковскую и за казанские службы и за раны, что он служил при царе Василье, вновь 22 рубля. Да 121 -го по боярской же грамоте за подмосковные службы и за рану к 22-м рублев придано10 рублев. Да в 121 -м году по государеве грамоте справлено за ним за подмосковные службы, как был Хоткеев, к 32 рублем 10 рублев. И государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии для того Змеева пожаловал, велел за ним свое жалованье и боярские придачи справить.
На обороте пометы: Девятой Змеев деньги взял. Богдан Пелепелицын в ево место руку приложил. Дано 21 рубль, счот Михалка Неверова. Справил Ивашка Черницын. [РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. Д. 38697. Л. 2]
Мы видим, что денежное жалование надо было сначала выпросить, написав челобитную. Во-вторых, оно выплачивалось с большим опозданием: в 1617 году речь шла о выплате за 1612 и 1613 годы. Не сказать, чтобы и жалование было большим, учитывая сложность и опасность службы. Например семье главаря вышеописанного восстания Еналея Енмаметева, сосланной в полном составе в Новгород, в 1625 году выделяли 27 руб 57 коп в год на пропитание [3] . А Змеев за два давно отработанных года всего 21 рубль получил. А ему ведь тоже семью свою кормить надо было.
Но чем отличается наш народ от других, это тем, что особо не надеется ни на Бога, ни на государство. Так и Никита Фёдорович своих детей нищими не оставил. Его сын – Михаил Никитич Змеев в середине XVII века [5] владел землей и крестьянами в деревне Тевкечь (Девятово, 54 души) и деревне Каип (13 душ), а также покосами на берегу Камы и озере Долгом. Дочери Никиты Фёдоровича - Наталья и Настасья имели поместья в Дертюлях (29 душ), Шуране (70 душ) и Сорочьих горах (34 души). Неизвестно, как сложилась жизнь дочерей Никиты Фёдоровича, а сын Михаил Никитич служил воеводой в Шешминске (1651 г.) [1] , участвовал в формировании Закамской оборонительной черты. Именно ему было поручены перепись и переселение стрельцов из Чалнинского городка (будущие Набережные Челны) в июне 1652 года в новые крепости [6] . В общем, трудился не меньше отца, разве что повоевать не пришлось.
Согласно сведениям из «Родословного сборника» Руммеля, Голубцова [1] , Михаил Никитич умер, не оставив потомства. Значит, помещик Андрей Змеев, обнаруженный в Шуранском приходе (1724 - 1741), не является потомком Никиты Федоровича Девятого-Змеева. Его надо искать в других ветвях рода Змеевых.
