Князья Баратаевы
Истинная фамилия Баратаевых – Бараташвили. Князь Мельхисидок (Михаил Михайлович) Бараташвили прибыл в Россию в составе свиты грузинского царя Вахтанга VI. Вскоре он принял русское гражданство и поступил на государственную службу. Правда, до больших чинов не дослужился, чин надворного советника, полученный им, соответствует лишь 8 классу Табеля о рангах. Тем не менее, заняв в 1760 году должность воеводы в Саратове, он показал карьерный путь своим сыновьям. Три сына князя (четвертый – Андрей, капитан артиллерии, был убит пугачевцами в 1774 году) занимали весьма высокие должности: Пётр (1734-1789) был правителем Симбирского наместничества, Иван (1739 – после 1800) занимал такую-же должность в Уфимском, а Семён (1745-1798) в Казанском наместничестве.
Генерал-губернатор князь Семён Михайлович Баратаев, получив боевой опыт в двух русско-турецких войнах, между которыми занимался строительством Казанского порохового завода (1786-87 г.), возглавил Казанское наместничество в 1789 году . Тогда и его семья перебралась на жительство в Казань, а фамилия Баратаевы появилась в метрических книгах.
Сохранился дом, где они жили первые годы (ул. Дзержинского, 17). Интересно, что согласно списку домовладельцев Казани 1796 года [1] этот двухэтажный дом с двумя флигелями общей площадью 1536 кв. саж. принадлежал жене губернатора княгине Анне Александровне, урожденной Родионовой. Возможно, этот дом был куплен на её деньги. Вместе с Баратаевами там долгое время жили несовершеннолетние сестры Анны Александровны Елизавета и Мария Родионовы.
Баратаевы были прихожанами Покровской церкви, расположенной на параллельной улице. В этом храме и отпевали Семена Михайловича в 1798 году [2]. Весьма поражает форма записи, удостоверяющей факт смерти казанского генерал-губернатора: "Ея Сиятельства княгини Анны Александровны супруг помре князь Семен Михайлов Братаев". Складывается такое впечатление, что в глазах казанцев бравый генерал и тайный советник был лишь приложением к своей супруге. В 1806 году вдова княгиня перебралась на новое место жительства в Грузинский приход. Где здесь находился её дом, пока не установлено. Умерла она от холеры 27 сентября 1830 года [3]. Похоронена вместе с мужем и некоторыми из детей на кладбище Кизического монастыря.
В интернете, в многочисленных сообщениях о Баратаевых наблюдается большая неразбериха в вопросе о детях казанского губернатора Баратаева. Обычно пишут лишь о дочерях, путая их имена и фамилии их мужей. Просмотр метрических книг и исповедных ведомостей казанских храмов поможет нам уточнить эту информацию.
При изучении церковных документов за 1790-1830 годы установлено, что в семье Баратаевых был 8 детей, родившихся в следующем порядке: Елизавета, Николай, Прасковья, Петр, Наталья, Дмитрий, Александра и Варвара. Дмитрий, родившийся в 1791 году [4], быстро умер, его имени нет уже в исповедной ведомости 1796 года. Рано умерли также две дочери: Наталья в возрасте 17 лет от чахотки [5] и Прасковья, прожив на 10 лет больше [6]. Остальных дочерей Анна Александровна удачно выдала замуж.
Старшая дочь Елизавета 3.01.1806 года стала жена вдовца Бориса Александровича Мансурова, занимающего с 1803 по 1814 год должность казанского гражданского губернатора. Венчание проходило в Воскресенской церкви г. Казани [7]. Прожили они вместе всего 8 лет. Были ли у них дети, неизвестно. Приписываемые Мансуровым дочь Аграфена и сын Павел родились до 1806 года. Борис Александрович умер 16.10.1814 г., похоронен на кладбище Кизического монастыря [6]. Елизавета Семеновна умерла в том же году в Москве, похоронена на кладбище Донского монастыря [8]. Двух дочерей и зятя потеряла в этом 1814 году бедная княгиня Анна Александровна.
В некоторых источниках называют другую фамилию Елизаветы Семеновны в замужестве - Теренина. На самом деле за Михаила Козмина Теренина 22.05.1805 г. [9] вышла замуж Елизавета Петровна, дочь умершего к этому времени Петра Михайловича Баратаева. Венчание проходило в Казани, в Крестовоздвиженском храме.
Следующей вышла замуж младшая дочь Варвара. Это произошло 2.06.1812 г. в Покровской церкви [10]. Её мужем стал 26-летний Павел Иванович Еремеев (1886-март1855). Еремеевы были соседями Баратаевых, когда они жили на Заозерной улице. И эту дочь Анна Александровна рано потеряла; на надгробье в Кизическом кладбище указана дата 18.02.1818 г. [6]. Только тут есть одна странность. 29 марта этого года у Павла Ивановича Еремеева родился сын Иван [11], крещенный в Грузинской церкви 3 апреля. Этот мальчик не может быть сыном якобы умершей к этому времени Варвары Семеновны, но и жениться второй раз Еремеев бы не успел. Записи о смерти Варвары Еремеевой ни в книге Грузинской, ни Покровской церкви 1818 года не обнаружено. Да и дата рождения Варвары на надгробье - 19.07.1793 [6], немного отличается от метрики, найденной в книге Покровской церкви - 21.07.1793 года [12].
Последней из сестер вышла замуж Александра. Она почти в тридцатилетнем возрасте 2 июля 1822 года [13] стала женой 29-летнего Михаила Николаевича Мусина-Пушкина, будущего попечителя Казанского учебного округа, а в момент венчания полковника и героя Отечественной войны 1812 года [14]. Во многих источниках Александре Баратаевой приписывают 1795 год рождения. Метрической записи о её рождении найти не удалось, но в исповедных ведомостях при всем разнообразии очень приблизительно показанных возрастов членов семьи Баратаевых Александра всегда старше Варвары, родившейся в 1793 году. Скорее всего, она родилась в 1792 году. В Дворянской родословной книге Казанской губернии [15] указаны трое детей Мусиных-Пушкиных: Николай (11.08.1823 г. рожд.), Михаил (14.01.1825 г. рожд.) и Александра (20.10.1826 г. рожд.). Последние годы жизни Александра Семеновна провела в Санкт-Петербурге. Там в 1862 г. умер её муж, а в 1865 году она сама [16].
Старший сын Николай Семёнович Баратаев – боевой офицер, участник Бородинского сражения, в 1822 году был назначен командиром Казанского арсенала, вышел в отставку в 1840 году в чине подполковника [17]. В документах более позднего времени он указывается в чине полковника.
До начала 1830-х годов Николай Семёнович проживал с семьей в доме матери в Грузинском приходе. 17 февраля 1833 г. он купил дом на Воскресенской улице. В ГАРТ сохранилось дело [18], в котором идёт речь о ремонте служебных помещений в этом доме и указано дата оформления купчей крепости. Этот каменный двухэтажный дом (ул. Лобачевского, 2) сохранился до сих пор, конечно, в сильно перестроенном виде . По оценкам специалистов он был построен в начале XIX века и явно не для губернатора Семена Михайловича, как утверждается в некоторых источниках. Дом сильно пострадал в пожаре 1842 года. Николай Семенович в конце марта 1843 года просил Комитет об оказании пособия жителям г. Казани выделить ему помощь на восстановление дома, представив смету на 5400 рублей [19]. Комитет выделил 2500 рублей серебром.
Дети в семье Николая Семеновича рождались так же активно, как у его отца, а с именами детишек он вообще не заморачивался - повторил весь набор, придуманный родителями.
Николай Семенович единственный из семьи Баратаевых занесен в Дворянскую родословную книгу Казанской губернии. Но в справочнике Двоеносовой [17] он почему-то назван Семеном Николаевичем, а его дети указаны с отчеством Семеновичи. Пришлось проверить информацию по метрическим книгам и исповедным ведомостям Грузинской и Воскресенской церквей. В книге Грузинской церкви 1818 года [20] найдены запись о смерти 14 апреля в 3-летнем возрасте дочери Анны, о которой нет сведений в [17], и рождении 14 октября дочери Елизаветы. Даты рождения второй Анны [21], Прасковьи [22] и Натальи [23] подтвердились. А вот даты рождения сыновей в [17] перепутаны: старший Александр родился в 1824 году [24], а Николай - в 1826 [25]. Все эти дети были крещены в Грузинской церкви, а вот запись о крещении Александры в 1819 году не найдена. Даты смерти Александры, второй Анны и Натальи обнаружены в списке памятников Кизического кладбища [6]; там же найдена информация об умершем в возрасте 2 года 10 месяцев Семёне. Во многих источниках сообщается, что Николай Семенович Баратаев умер в 1845 году. Метрическую запись о его смерти в этом году ни в книге Воскресенской церкви, ни в других метрических книгах найти не удалось. В документе о наследовании [26] указана другая дата - 1843 год. Жена его Евгения Фёдоровна, согласно [6], умерла 11.02.1880 г. и похоронена на кладбище Кизического монастыря.
Младший сын Баратаевых Петр Семенович женился поздно, в 44 года, уже выйдя в отставку в чине полковника. Венчание проходило 7.02.1830 г. в Грузинской церкви [27]. Его женой стала 22-летняя Софья, дочь подполковника Ивана Степановича Новокрещенова. Видимо, семейная жизнь Петра Семеновича не сложилась. Софья Ивановна осталась жить в Москве, а отставной полковник в начале 40-х годов вернулся в Казань, где проживал в одиночестве (если верить исповедным ведомостям) в большом доме на Воскресенской улице. Вдова появилась лишь после смерти Петра Семеновича, произошедшей 18.02.1863 г. [28], для того чтобы забрать копию свидетельства о браке и заявить свои права на положенную ей 1/7 часть наследства. А вот с наследством князя были большие проблемы.
Баратаевы владели землей и крепостными крестьянами в таких селениях Свияжского уезда, как деревня Арчиловка и сельцо Балымерь (приход села Полянки), село Волосниково и соседняя деревня Зеленовка, сельцо Большое (Старое) Маматкозино (приход с. Уланово), а также в селе Урахча Лаишевского уезда. Имение в Маматкозино, по всей видимости, досталось Баратаевым в качестве приданного за Анной Александровной, так как вторыми помещиками в этой деревне были, согласно [29], малолетние дети её родной сестры Мергасовой по мужу. Анна Александровна же прикупила землю и крестьян в Зеленовке где-то в начале 20-х годов. Остальные имения приобретены Семеном Михайловичем. Имение (точнее, землю без крестьян) в Урахче он купил 22.12. 1796 г. у поручика Василия Степановича Аристова за 50 рублей [30], позднее заселив её своими крестьянами. Каким образом достались Баратаеву имения в Арчиловке и Волосниково, пока установить не удалось.
После смерти главы семьи собственность разделили между наследниками лишь 27.11.1823 года, когда детям было уже далеко за 30 лет. Петру Семеновичу достались имения в селениях Арчиловка, Балымерь, Волосниково и Зеленовка [31], Николаю - в Маматкозино [32]. Причем и в этом случае Анна Александровна осталась полновластной хозяйкой положения: в раздельном акте оговорено, что она имела право распоряжаться всеми имениями влоть до своей смерти. Действительно, имена Николая и Петра Баратаевых в метрических записях перечисленных селений появились лишь после 1830 года. Только имение в Урахче уже в 1826 году перешло единственной из живых к этому моменту дочери - Александре Семеновне Мусиной-Пушкиной. Имения Баратаевых в середине 20-х годов уже были заложены; это было характерно для практически всех дворянских семей того времени. Им так было удобнее: залог оформлялся на несколько десятилетий, выплачивался сравнительно небольшими суммами, которые собирались с дохода заложенных имений. Об будущем старались не думать. Но будущее наступало, и часто оно было очень печальным.
После смерти Николая Семеновича осталась большая семья: 2 сына и 5 дочерей. Только старшую Елизавету 20.10.1848 г. [33] удалось выдать замуж за Михаила Степановича Кудрявцева. Последний не имел благородного происхождения ("из обер-офицерских детей"), только в 1849 году получил чин поручика, позже дослужился до надворного советника. Елизавета получила в приданное 36 душ крестьян и 312 дес. земли в деревне Русские Кайлепы (Крестниково) из числа 130 душ, которые отец купил 28.07.1842 года у корнета Сергея Петровича Обухова [34]. Позже эта семья Кудрявцевых получила и какую-то долю имения в Маматкозино.
Остальные дочери замуж не вышли. Как показали исповедные ведомости, на момент 1865 года [35], Александр остался на тот момент холостяком, а Николай имел жену Екатерину Михайловну (1835 г. рожд.), но детей в семье не появилось. Семья большая, сыновья по службе сильно не продвинулись: Александр имел чин титулярного советника, Николай - губернского секретаря (9 и 12 класс Табеля о рангах соответственно), денег на "приличную" для князей жизнь явно не хватало. В 1863 году умер дядя Петр Семенович Баратаев. Большая часть его наследства досталась племянникам, но только мужчинам. Девицы Баратаевы попробовали было подать прошение о выделении доли. Но им не только отказали в этом требовании (как братья, так и чиновники), но и оштрафовали на 1209 руб 70 коп "за неправильную апелляцию" [36]. Но и братьям это наследство принесло одни проблемы.
Во-первых, они почему-то поначалу не выделили положенную по закону 1/7 часть вдове дяди Софье Ивановне. Может, просто про нее не вспомнили, возможно решили, что далеко живущая малознакомая тетка не узнает про смерть мужа. Не на ту напали! Узнала, возмутилась, начала писать прошения и жалобы в разные инстанции. Во-вторых оказалось, что и наследовать-то особо нечего. Имение в Зеленовке Петр Семенович продал в 1840 году своим соседям по поместью Замятниным [31]. Имение в Волосниково, видимо, тоже продал, так как в метрических записях этого села 1863 года фамилии помещика Баратаева нет.
У Петра Семеновича был двухэтажный каменный дом на Воскресенской улице, в одном ряду с университетским зданием, напротив Воскресенской церкви. Он купил этот дом 13.02.1840 года, а в августе 1842 года дом сильно пострадал от пожара. В марте 1843 года Петр Семенович просил ссуду на его восстановление и возведение дополнительной пристройки с каменной лестницей. В деле [37] имеется проект, фиксирующий местоположение дома, и описание строений. Комитет выделил ссуду в размере 2000 рублей серебром на три года с условием окончания ремонтных работ в течение одного года. Осуществил ли Петр Семенович свои намерения, нам не известно. Этот дом в наследственном деле не упоминается; видимо, тоже был продан. В конечном счете, всё наследство после смерти Петра Семеновича заключалось в земле, оставшейся после выделения крестьянских наделов в 1861-62 гг., в деревне Арчиловка и сельце Балымерь. В Балымере была еще старая деревянная одноэтажная усадьба с садом, огородом и служебными постройками. В хозяйстве было 2 ветряные деревянные мельницы, пасека, 3 лошади, 8 коров, 6 телят и 1 бык. Вот за это наследство разгорелась настоящая битва.
После смерти Петра Семеновича выяснилось, что за ним числится долгов на 30 с лишним тысяч рублей серебром. И это не считая того, что все имения были заложены в Петербургском опекунском совете. Как мог человек без семьи наделать столько долгов, понять трудно. В 1863 году все кредиторы, конечно, всполошились и предъявили свои претензии. Племянники-наследники расплатиться с этими долгами были не в состоянии. Кредиторы требовали описи имений. Чиновники (возможно, по просьбе Баратаевых) тянули время. Между тем новые хозяева тишком продавали выращенный хлеб и срочно вырубленный сосновый лес. Об этом узнали вдова Софья Ивановна и кредиторы, разгорелся скандал. Наконец имения описали, и на май 1867 года была намечена их продажа на торгах с объявленной стоимостью 132 000 рублей. Были поданы объявления в разные газеты Российской империи (эти газеты вложены в дело). Но по какой-то причине торги не состоялись, и над имениями Баратаевых была установлена административная опека. 13.06.1869 года имения были всё-таки проданы нижегородскому купцу 1-ой гильдии Федору Андреевичу Блинову за 120 000 рублей серебром. Последние документы о наследстве Петра Семеновича Баратаева и выплате его долгов датированы 1871 годом. В ГАРТ найдено 3 дела [38-40], связанных с этими событиями, общий объем которых превышает 1200 листов.
При чтении этих документов складывается впечатление, что и племянники были все в долгах. Николай Николаевич писал в своем прошении, что у него нет средств поехать в Москву для подписания документов о разделе имений с Софьей Ивановной, и даже нет возможности без поставок из имений прокормить свою семью. В июле 1868 года у Баратаевых описали их дом на Воскресенской улице [41]. Сохранившаяся опись позволяет нам представить, как жили разорившиеся грузинские князья.
Дом был оценен проверяющей комиссией в 5400 рублей. Его длина составляла 17 сажен 2 аршина с четвертью. Наверху находилось 8 светлых комнат и 4 темных, из них только 4 были оклеены обоями. Двери и окна окрашены масляной краской, имели частично поломанные замки. Там отмечены 5 голландских печей и две внутренние лестницы. Внизу имелось 6 светлых комнат с 11 окнами, три из которых оклеены обоями, а остальные покрашены желтой масляной краской. Двери тоже выкрашены в желтый цвет, только одна покрыта красным лаком. Внизу имелось три прихожих с тремя окнами. На нижнем этаже указана только одна простая русская печь с чугунной плитой. Во дворе находились людская деревянная изба, каретник, два деревянных погреба (очень ветхих). При доме имелся сад. Усадьбы была обнесена тесовым забором, её общая площадь составляла 1440 кв. сажени. Дом, конечно. большой. Но внутренняя отделка дома по современным меркам довольно убогая. На момент описи Баратаевы задолжали Казанскому Губернаторскому казначейству 422 руб 73 коп за ссуду и 469 руб 97 коп за страхование дома (за период с 1857 по 1867 г.), Городской Думе 160 руб 59 коп + 45 руб 34 коп пени государственного налога , 10 руб 80 коп земского сбора, 189 руб + пени 98 руб 39 коп полицейской повинности, а также 296 руб квартирной комиссии. Как видим, содержание городского дома в середине XIX века стоило недешево. В 1773 году [36] представители городского полицейского управления рапортовали, что долги Казанской городской управе Баратаевыми не уплачены, движимого имущества, которым можно было бы оплатить недоимки, недостаточно (интересно, что они имели в виду?). В доме квартирует жена коллежского регистратора Матрена Сергиевская, оплачивая за проживание 360 рублей в год. Предложено изъять этот дом у Баратаевых. Краеведы рассказывают, что дом был выкуплен купцом Апаковым и тогда же капитально перестроен. Семья Баратаевых после потери дома на Воскресенской переехала в дом Литвинова на Бассейной улице [26] и разделилась.
Младший сын Николай Николаевич Баратаев уехал в Москву. Есть возможность немного рассказать об этом человеке, сохранился его формулярный список за 1858 год [42]. Там сообщается, что Николай Николаевич в 1847 году окончил 1 курс Казанского университета и поступил на место канцеляриста в Казанскую удельную палату. 17.06.1849 г. произведен в коллежские регистраторы, а 2.06.1851 г. вышел в отставку. Отдохнув полгода, 11.07.1852 г. он устроился чиновником в Канцелярию военного губернатора; 23.02.1853 г. за выслугу лет был произведен в губернские секретари, 28.08.1856 г. в числе прочих был награжден бронзовой медалью в память войны 1853-56 гг. В 1857 году был избран Предводителем дворянства Свияжского уезда. В Москву Николай Николаевич уехал в начале 70-х годов. В 1888 году проживал там в квартире №26 дома генерала Свечина на углу Каретного и Садовой [43]. Интересно, чем он там занимался? По возрасту уже мог быть в отставке.
Старший брат Александр Николаевич Баратаев всё-таки женился. Когда это произошло, пока установить не удалось. Но после его смерти (метрическая запись тоже пока не найдена) его вдова княгиня Матрена Ильинишна Баратаева, ссылаясь на завещание от 30.05.1886 г., потребовала отделить завещанные ей 7 десятин земли от земли , принадлежащих Николаю Николаевичу Баратаеву в с. Маматкозино [43]. Правда, позже, выйдя замуж за обер-офицерского сына Снегова, она свой иск отозвала. На заседание Казанского окружного суда 16.03.1890 г. никто из сторон не явился, и дело было закрыто.
У семьи умершего Николая Семеновича Баратаева осталось во владении имение в д. Большое Маматкозино (348 д. крестьян и 2369 дес. 349 саж. земли) и купленное отцом имение в д. Крестниково (150 д. крестьян и 859 дес.1040 саж. земли) [26]. Первый раздел наследства произошел 20.06.1845 г. В 1849 году было выделено 32 д. крестьян с землей в Крестниково старшей дочери Елизавете, вышедшей замуж. В 1855 году 120 душ крестьян с землей в Маматкозино получил Николай. В 1864 году были выделена земля крестьянам в соответствии с указом об их освобождении. В 1869 году Николай продал брату Александру за 8000 рублей свою оставшуюся землю. 18.06.1870 г. были выделены доли дочерей. Анна в 1874 году продала свою часть (130 дес. 2362 и 3/4 саж. в Маматкозино) брату Александру за 1500 рублей. В 1875 году [26] во владение имений были введены Александр и его мать Евгения Федоровна. Видимо, до этого времени их доли были в общем владении. После смерти Александра произошел новый передел имений; основным помещиком опять стал брат Николай Николаевич Баратаев.
Казанская ветвь рода Баратаевых на Николае и Александре пресеклась; у обоих братьев не было детей. Кровь грузинских князей осталась лишь в детях Александры Семеновны Мусиной-Пушкиной и Елизаветы Николаевны Кудрявцевой.
