"Камский пират" Андрей Нармацкой
В Казани, как и в других старых городах, существует множество легенд, в основе которых лежат иногда выдуманные, иногда реальные события и люди. Эти истории передаются от поколения к поколению и с удовольствием рассказываются гостям города и республики. Одной из таких легенд является история шурановского помещика Андрея Петровича Нармацкого, который в середине XVIII века разбойничал со своей бандой крепостных крестьян на берегах Камы.
По-видимому, первым о помещике-разбойнике из села Шуран рассказал М.С. Рыбушкин в 1833 году в своем журнале «Заволжский муравей» [1] . Вновь к этой теме вернулись через пятьдесят лет. Сначала в 1881 году в «Историческом вестнике» вышла статья казанского археолога П.А.Пономарева [2] , изучавшего в Шуране остатки древнебулгарского города Кашана. Во время раскопок он останавливался в доме дальнего родственника Нармацких К.Г. Дембровского. Услышанные им рассказы местных помещиков и крестьян и стали основным источником легенды о шуранском помещике, дошедшей до наших дней. Видел Петр Алексеевич и какие-то старые документы о предках Нармацких, давно пропавшие за прошедшие сто с лишним лет. Весьма подробно писал о шуранском помещике казанский историк Д.А. Корсаков в своей работе «Из жизни русских деятелей XVIII века» [3] в связи с предполагаемой родственной связью с известной семьей казанских вице-губернаторов Кудрявцовых. Примерно в это же время о Нармацком рассказывали Н.П. Загоскин в «Спутнике по Казани» (1895 год), П.П. Суворов в «Записках о прошлом (1898 год) и др. Наступил бурный XX век, и о шуранском помещике забыли. Но сейчас, когда вновь появился интерес к истории своего края, имя Нармацкого опять начало мелькать в статьях краеведов и рассказах экскурсоводов.
Насколько достоверна эта история о разбойном гнезде в Шуране? Существуют ли документы, подтверждающие описываемые события? Корсаков ссылался лишь на письма императрицы Екатерины II к князю М.Н. Волконскому [4] , в которых идёт речь о Нармацком, арестованном в 1771 году по доносу дворовых людей Никиты Деревягина и Ивана Дружинина. Но при чтении этих писем возникает ощущение, что судят Нармацкого не за разбой, а за подделку денег или векселей. Во всяком случае, Екатерина сравнивает дело Нармацкого с делом братьев Пушкиных (первой в России попыткой печатания фальшивых бумажных денег) и с каким-то Татищевым, подделавшим вексель. И сам автор книги - П.П. Бартенев пишет в комментарии: «Кажется, что Нармацкий был обвиняем в делании фальшивых ассигнаций». Так всё же разбойник или фальшивомонетчик? Впрочем, деятельность по изготовлению фальшивых денег вполне могла совмещаться с разбоем на дорогах.
У меня были личные мотивы узнать подробности жизни Андрея Петровича Нармацкого. Жизнь и смерть моих предков, проживающих в соседней с Шураном деревне Сорочьи горы, целиком и полностью зависела от этого человека, поскольку они, будучи крепостными крестьянами, были в полной его власти. Изучив фонды Государственного архива Республики Татарстан (ГАРТ), я выяснила, что документов об аресте Андрея Нармацкого там не сохранилось. Во всяком случае, я их там не нашла. А вот в описи №1 407–го фонда («Казанская губернская канцелярия») Российского государственного архива древних актов (РГАДА) такие документы были обнаружены.
В 1772 году вышло четыре указа Юстиц-коллегии, адресуемых Казанской губернской канцелярии. Один - «о сыске живущих в Казанском уезде людей разного звания, требуемых по делу о капитане Нармацком, участнике многих убийств и истязаний крестьян» (дело № 280). Второй - «о расследовании дела об убийстве крестьянина Артамона Афанасьева приказчиком капитана Андрея Нармацкого Дементьевым и присылке к допросу двух крепостных женщин» (дело № 281). Третий - «о сожжении людьми капитана Нармацкого крестьянской избы в деревне Улема и убийстве татарина» (дело № 284). А в 1774 году, видимо после окончания расследования, Юстиц-коллегия издала последний «указ по делу бывшего капитана Андрея Нармацкого, обвиняемого в подлоге, убийствах, истязаниях и других тяжких преступлениях» (дело № 286). Будет возможность, изучим эти документы более внимательно. Но в целом картина преступлений понятна. Это, прежде всего, террор и насилие по отношению к крестьянам. То есть сохранившаяся в течение двух с лишком веков молва о Нармацком как о самодуре, насильнике и убийце соответствует его характеру и реальным поступкам. И зверствовал он не один, чаще всего натравливал на людей своих специально подобранных слуг. Попробуем собрать воедино всю найденную к настоящему моменту информацию об этом человеке.
Дом Нармацкого в Шуране после перестройки
Капитан Андрей Петрович Нармацкой поселился в Шуране после выхода в отставку примерно в середине XVIII века. Начал со строительства нового каменного дома. Дом поразил современников своей необычной для наших мест архитектурой, он напоминал готический замок. Две его башни с узкими окнами-бойницами гордо возвышались на высоком берегу Камы рядом с Христорождественским храмом. Местные жители этого дома боялись и рассказывали жуткие истории о пыточной в подвале и подземном ходе, идущем из дома прямо на берег реки.
Дом Нармацких в Шуране сохранился до сих пор. Его капитально перестроили в XIX веке, и сейчас он выглядит весьма бедно и неказисто. Но вызывает уважение – всё-таки простоял 270 лет. Будет ли дом Нармацкого сохранен как памятник архитектуры середины XVIII века, сказать трудно. Пока там находится местная школа.
С самых первых лет жизни в Шуране начались ссоры нового помещика с соседями и местными крестьянами; в Казанскую губернскую канцелярию посыпались жалобы. Я насчитала, что за 22 года от момента выхода капитана Нармацкого в отставку до его ареста Казанская губернская канцелярия завела 11 дел, связанных с ним. И это еще только те документы, которые сохранились до наших дней. А сколько ещё людей побоялось написать на него жалобу! Власти на жалобы, видимо, реагировали вяло. Люди объясняли это дружескими связями Нармацкого с влиятельными особами и его богатством. Кто были эти влиятельные особы, сейчас сказать трудно. А вот чем владел Андрей Петрович, и каким образом он это приобрел, мы проанализировать можем. На момент ареста (1771 г.) он имел в собственности [5] :
Селения
Количество душ
село Шуран
197
То есть более 1000 крестьян только в Казанском наместничестве, а ещё у него были имения в других уездах.
Шуран и Сорочьи горы Андрей Петрович получил в наследство от отца. От отца Нармацкого к сыну перешло также имение в деревне Обухово (приход села Сокуры). От него же ему достался дом в Казани, расположенный где-то в районе Воздвиженской церкви (на месте этой церкви сейчас находится правое крыло здания КНИТУ-КАИ, улица К. Маркса,10). Но, судя по частоте записей с именами дворовых людей капитана Нармацкого в метрических книгах Воздвиженской церкви, бывал он здесь редко; основным местом проживания был Шуран.
Землю с крестьянами в деревне Тагашево Казанского уезда и в селе Старосельском Спасского уезда Нармацкий получил в качестве наследства после смерти лейб-гвардии Преображенского полка капитан-поручика Якова Ивановича Старосельского . До этого времени Яков Иванович, как владелец крестьян, указан в метрических книгах сел Старосельского и Чепчуги (в этот приход входила д. Тагашево). В 1755 году его имя исчезло, и появились имена капитана Андрея Петрова Нармацкого и вдовы Анны Степановны Старосельской.
А вот земля с крестьянами в Астрахани, Карташихе (приход села Тетеево) и деревне Улема Тетюшского уезда достались капитану Нармацкому от родственника Фёдора Андреевича Нармацкого , о чём уже рассказывалось на предыдущей странице. Более того, в 1752 году Андрею Петровичу досталась еще часть владений семьи Спичинских. Статский советник Семен Федорович Спичинский был женат на Прасковье Андреевне , которая, по-видимому, была дочерью Андрея Фёдоровича Нармацкого и сестрой Фёдора Андреевича. Имя Спичинского, как владельца крестьян, можно обнаружить, в метрических книгах как деревни Астрахани, так и деревни Улема. Скорее всего, эти крестьяне были переданы ему в результате брака с Прасковьей Андреевной. После её смерти 3 апреля 1750 года [7] это имущество было разделено между мужем и Андреем Петровичем Нармацким [8] . И, если в метрических книгах Улемы помещики Спичинские, сначала сам Семен Федорович, потом его наследники, числились еще долго, то в книгах деревни Астрахани фамилия Спичинских исчезла.
Итак, состояние Андрея Петровича Нармацкого в течение нескольких первых лет после выхода в отставку увеличилось практически втрое за счет свалившегося на голову наследства от дальних родственников. Не зря говорят, что богатство должно приходить к человеку по мере взросления души. А если с душой проблемы, лишние деньги неумолимо приведут к её гибели. Как уже говорилось, Андрей Петрович был арестован в 1771 году и отправлен в Москву. Следствие по делу , как у нас водится в России, длилось долго. Были и попытки подкупа должностных лиц. За следствием по делу Нармацкого следила сама императрица. В конце концов вина была доказана, Нармацкий был осужден и сослан в Сибирь. Вскоре он там погиб в водах Иртыша. По этому поводу ходили разные слухи: то ли сам утонул, то ли утопили по приказу местного губернатора, с которым отставной капитан успел поссориться.
Поговорим теперь о семье Андрея Нармацкого, прежде всего о его предках. Д.А. Корсаков, опираясь на статью П.А. Пономарёва, общавшегося с потомками Нармацких, попытался описать родословную «шуранского разбойника». Пономарёв утверждал, что в 1707 году землями в Шуране владел некто Юрий Васильевич Нармацкой. У него был сын Лаврентий и внук Петр; последний и был отцом Андрея Петровича. Корсаков считал, что Юрий Васильевич был, в свою очередь, внуком Андрея Ивановича Нармацкого, служившего в Казани в 1676-1692 гг. К сожалению, ни первый, ни второй исследователь не дают описания документов, послуживших основой составления родословной.
Мне удалось найти в ГАРТ документ [9] , частично подтверждающий эту версию происхождения шуранских Нармацких. Речь идёт о личном прошении дочери Андрея Нармацкого Марьи Андреевны в Лаишевский уездный суд по поводу земельного спора с соседом Толстым о Сорочем острове, расположенном вблизи деревни Сорочьи горы. О сути этого конфликта и о его участниках расскажу в следующий раз. Сейчас нас интересует фрагмент прошения, в котором Марья Андреевна доказывает право на землю, ссылаясь на старинные документы. Она сообщает. что имение досталось их семье от предка Юрия Нармацкого. Его право на эту землю было утверждено "писцовыми 168, 172 и 173 годов дачи отказными книгами " и "пожалованными 184 и 189 годов грамотами ". В переводе на привычное нам летоисчисление речь идёт о писцовых книгах 1660, 1664 и 1665 годов и грамотах от 1676 и 1681 годов. Итак, с появлением Нармацких в Шуране и Сорочьих горах всё предельно ясно - не позднее 1660 года. Имя первого Нармацкого в этих краях тоже подтвердилось. Жаль, не указала Марья Андреевна его отчества, очень бы нам этим помогла. Утверждение, что его отчество было Васильевич, сейчас, после обнаружения перехода имения в Обухово от Юрьевичей к Петру Лаврентьевичу Нармацкому, становится сомнительным.
Далее в прошении сообщается очень интересные подробности о передаче имения:
"... а в 197 году по смерти оного Ерья всё его имение в том числе и остров отказаны за сыном ево Лаврентием. а после Лаврентия оное имение в 1747 году досталось по наследству сыну ево а нашему с братом родному деду подполковнику Петру Нармацкому в том же году справлено а 749 году сентября 20 числа из бывшей ... коллегии прапорщиком Алябьевым отмежевано и 25 числа того же сентября за оным дедом нашим бесспорно отведено ".
Попробуем сопоставить информацию от Марьи Андреевны с имеющимися у нас данными. Дату смерти Юрия Нармацкого - 1689 год, принимаем к сведению. Конечно, его сын -Лаврентий Юрьевич теоретически мог дожить до 1747 года. Однако, согласно метрическим книгам Шуранского прихода, Пётр Нармацкой числился помещиком уже в 1724 году. Не было помещика Лаврентия Нармацкого и в деревне Обухово, там Петр Лаврентьев Нармацкой обнаружен уже в метрической книге 1737 года. Мне вообще не встретилось имя Лаврентия Нармацкого ни в одной из множества просмотренных приходских метрических книг первой половины XVIII века. Напрашивается вывод, что он умер значительно раньше (лет на 25) 1747 года. Однако дело об отказе имения в Шуране Нармацкому (к сожалению, имя в названии дела не указано), датированное 1749 годом, действительно существует и храниться в РГАДА [10] . Очень хочется взглянуть на этот 125-тилистовой документ и прояснить ситуацию. Но увы!
Петр Лаврентьевич умер в Шуране 25 января 1752 года [11] , в возрасте 67 лет. То есть год его рождения примерно 1685. По метрическим записям священнослужителей, тщательно записывающих регалии владельцев крестьян, установлено, что Петр Нармацкой служил в Казанском гарнизоне Нижегородского полка. Последний указанный чин - секунд-майор. С подполковником спорить не будем. А вдруг Пётр Лаврентьевич действительно получил повышение, а в приходских книгах не успели это отразить. Что ещё можно рассказать о семье Петра Лаврентьевича? Его жену звали Василиса Иванова, урожденная Старосельская . Она умерла в городском доме 15 июня 1741 года [12] в возрасте 53 лет, что дает 1688 год рождения. Из их детей, кроме Андрея, известны две дочери: Авдотья (ум. 1772) и Екатерина (1727 – 29.01.1763). Авдотья Петровна стала второй женой князя Бориса Ивановича Болховского, а Екатерина Петровна вышла замуж за Якова Дмитриевича Кудрявцова.
В 1752 году, после смерти отца и в Шуране, и в Обухово в метрических записях имя Петра Нармацкого сменилось на имя Андрея Петровича Нармацкого. В этом же году он стал хозяином и в селениях покойных родственников Андрея Фёдоровича и Фёдора Андреевича Нармацких. Вскоре имущество пополнилось деревнями Якова Старосельского*. С того момента и началась "весёлая жизнь" Андрея Нармацкого, которая закончилась так трагично. Жена Нармацкого - Авдотья Яковлевна умерла рано. Это произошло 10 октября 1759 года, в городском доме [6] . Детей у них было трое - сыновья Никанор и Пётр, и дочь Марья **. Ещё один сын - Евграф родился 4 декабря 1758 года [13] в городском доме, но, видимо, быстро умер.
О сыне Никаноре сведений очень мало. Его имя, как владельца крестьян, появилось в метрических книгах сразу после ссылки отца, в 1773 году, и уже в 1776 году исчезло. Известно только, что он служил полковым адъютантом в Астраханском карабинерском полку под командованием Алексея Степановича Мещерского. В составе 2-ой армии Румянцева этот полк участвовал в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. Никанор Андреевич Нармацкой вместе со своим двоюродным братом Яковом Яковлевичем Кудрявцовым участвовал в казанском дворянском ополчении 1774 года. По молодости они выполняли функции адъютантов [14] . Но во время пугачевского бунта Никанор не погиб, его имя ещё два года спустя встречалось в метрических книгах. Известно [16] , что в 1776 году он проживал в Москве и числился сержантом Измайловского полка. Что произошло с ним позднее, неизвестно.
Все имения отца, оставшиеся после расследования его преступлений, в конечном счете перешли сыну Петру Андреевичу Нармацкому. Но и ему это богатство пошло не впрок.
* В ревизской сказке села Старосельского 1762 года [15] , указано, что в это село переведены крестьяне, доставшиеся Андрею Нармацкому от тёток - Марьи Лаврентьевны Тимачевой из с. Шихазда и Натальи Лаврентьевны Одинцовой из с. Муратово. Это означает, что у Лаврентия Юрьевича, кроме сына Петра было ещё две дочери - Марья и Наталья. О Наталье пока ничего найти не удалось. Из той же ревизской сказки известно только, что её мужем был Дмитрий Никифорович Одинцов. Марья Лаврентьевна, действительно, встречается в метрических книгах села Шихазда Казанского уезда в 1737-1746 гг. Она обозначена как вдова Федоровская жена. В 1725 году в Шихазде помещиком был Иван Тимачёв. Возможно, мужа Марьи Лаврентьевны звали Фёдор Иванович Тимачев. Вместе с Марьей Лаврентьевной в метрических книгах постоянно встречается имя Леонтия Федоровича Тимачева, а в 1737 году единожды зафиксировано имя Якова Тимачева. Можно предположить, это её сыновья. Тимачевы, кроме имения в Шихазде, владели крестьянами в д. Средняя Ия. В начале 60-х годов (1764) имя Леонтия исчезло и появился помещик Михаил Леонтьевич Тимачев.
** Благодаря найденным в "Яндекс.Архивы" исповедным ведомостям удалось установить примерный год рождения некоторых членов семьи Нармацких: Андрей Петрович родился в 1708 г., его сын Никанор - в 1755 г., дочь Мария - в 1750/52 г.
